В юности я была склонна к некому телесному натурализму. Я решительно не понимала, зачем люди одеваются в жаркую погоду – ведь можно спокойно ходить голыми! Меня раздражала косметика на женских лицах, духи, кольца и браслеты.
Семен Соломонович эту мою теорию почему-то не разделял. Он считал, что женщина прежде всего должна быть женственной. Должна ходить изящными мелкими шагами, слегка подкрашиваться и украшаться. А самое главное украшение женшины, неизбежно отличающее ее от мужчины – это сережки.
Понятно, что о дырках в моих самой природой сваяных ушах не могло быть и речи! Семен Соломонович с этим не спорил, не пытался меня переубедить - он просто упорно дарил мне сережки. Одну пару, вторую, третью... На пятой паре – строгой золотой рамочке с прозрачными фианитовыми капельками – я сдалась.
Сейчас у меня много разных сережек. Иногда – не реже чем раз в год - я их даже надеваю. Но те, что тогда подарил мне Сима, ношу постоянно. Я их просто никогда не вынимаю из ушей и они постепенно и незаметно вросли в мой естественный облик.